Текст: Виктор Мартиросян
Иллюстрация: Шушанна Серобовна
Мне повезло. Моя юность застала еще ту пору, когда срочная служба была почетной обязанностью. На юношу, «откосившего» от армии, смотрели как на неполноценного. Все, а особенно – девушки.
Попасть на Дальний Восток, на крайний Север или даже в горячий Афган было не страшно. Страшно было попасть на флот. Потому что там надо было служить три года. И ни одна девушка, находящаяся в здравом уме, не стала бы столько ждать.
После школы я не поступил в университет, не добрав одного балла. А потому, не имея права на отсрочку, был готов уже весной маршировать где-нибудь, желательно не очень далеко от дома.
Повестку из военкомата я получил на 12-ое мая. Мой отец на ту пору был где-то в Атлантике. Поэтому бабушка с дедушкой приехали из Грозного, чтоб напутствовать старшего внука.
Числа десятого мы с моим героическим дедом-фронтовиком пошли в универмаг «купить обмундирование». Выбрали расчудесную фуфайку мышиного цвета и какие-то практичные «сапогнер». Деду Артему дай волю, так он бы и каску мне нашел, и плащ-палатку, и подержанный «калашников».
Провожали как на войну. Сидели за большим столом. Было много моих друзей. Рядом со мной сидела моя девушка, непривычно робеющая под суровыми оценивающими взглядами Артема Хачатуровича и Маргариты Акоповны. Бабушке она сдавала нормативы на кухне. Деду – за столом. Дед сказал торжественный тост про «намус», включая в это понятие не просто совесть, а честь всего рода Мартиросянов. Бабушка Марго, нивелируя пафос дедова тоста, сказала просто: «Балик-джан! Знай, что куда бы ты ни попал, у нас везде есть родственники! Армяне везде живут!». Дед Артем на нее так посмотрел, что можно было бы задымиться от такого взгляда. Но он только спокойно заметил, что, де, женщины всегда все испортят.
Двенадцатого мая был погожий, хотя и достаточно прохладный день. На областной сборный пункт со мной приехали практически все участники давешнего застолья. Мои пацаны заняли место на заборе, остальные чинно стояли у ворот в ожидании новостей. Ждать пришлось недолго. Бравый мичман с двумя высоченными старшинами построил нас и торжественно объявил, что через 2 часа мы летим самолетом на южное побережье…Белого моря, где и проведем ближайшие 3 года нашей жизни. Все. 3 года. Солнце как-то сразу потухло, и птички перестали петь. Мичман великодушно отпустил нас на 20 минут попрощаться с родными. Я вышел за ворота, где меня поджидали зареванные женщины и бодрый дед. Они уже знали, что на флот, но не знали, куда именно. Я, пытаясь хорохориться, сказал: «Все, бабуля, не работает твоя формула! Краснознаменный Северный флот! Беломорская военно-морская база! Там точно никого из наших нет. В Архангельск летим».
Бабуля молча достает из сумки видавшую виды маленькую записную книжку, листает ее, шевеля губами и, наконец, произносит: «Так. Пиши адрес в Архангельске». Видимо, моя морда так вытянулась от изумления, что хохот вокруг стоял минут пять.
…Я отслужил три года на Северном флоте и ни разу за всю жизнь об этом не пожалел. К нашим Тер-Сумбатянцам так и не попал – некогда было. Зато я видел полярные сияния и белых медведей, видел страшные штормы и пуск ракет из-под воды, видел ядерный полигон на Новой Земле и монастырские стены на Соловках. А самое главное – это была замечательная, ни с чем более не сравнимая школа жизни.
P.S. Да, чуть не забыл: девушка-то моя тоже оказалась в здравом уме .
